Страница 3
Психо 2006
Часть вторая.
Психиатрическая больница, вторая в моей жизни (платная, считается одной из лучших клиник в России).
Yes, yes, yes! Прощай, психушка №**! Я выписалась оттуда! А сейчас мы с мамой едем в метро, и в маминой сумке лежат восемь тысяч, а в моей - заветное направление в клинику ********!
- О.В., - умоляю я свою докторшу, - назначьте, пожалуйста, что-нибудь,
чтобы я побольше спала...
- Ну зачем тебе днем спать? Надо, чтоб ты бодрствовала и хорошо себя
чувствовала.
- Но мне плохо...
- Подберем лекарства, будет хорошо, потерпи.
До этого О.В. минут сорок выспрашивала меня о моем детстве, увлечениях, начале моей болезни. В больнице №** мне и не снилось, чтобы врач уделял мне столько внимания.
Конечно, я буду терпеть! Стисну зубы, зажму кулаки и все вытерплю. Здесь меня обязательно вылечат!
- Собирайся, пойдем к научному сотруднику, - говорит мне О.В., - стоя
в дверях палаты.
Я заканчиваю умываться, наспех вытираю лицо полотенцем и иду за ней.
Старший научный сотрудник? Я видела такую табличку на одном из кабинетов. Интересно, какой он? Хотя, если честно, мне совсем неинтересно. Лишь бы вылечили!
Дядечка, который сидел в кабинете за столом, не понравился мне с первого взгляда. Надменное выражение лица, рыжие, как у таракана усы и блеклые, какие-то водянистые глаза. Кроме него на диване около стены сидели пять ординаторш, с виду девушки чуть старше меня. О.В. села рядом с ними.
- Ну, и чего вы от нас хотите? - спрашивает дядечка.
- Ну как же, хочу вылечиться, встать на ноги... - отвечаю я.
- Нет, именно от нас вы чего хотите? - вопрошает он, делая ударение
на слова «от нас» и сверлит меня въедливым взглядом.
Растерявшись, я не знаю, что сказать и вдруг чувствую, что к глазам подступают слезы.
- Ну ладно, - говорит научный сотрудник таким тоном, каким
рассерженные родители разговаривают с капризным ребенком, - расскажите,
с чего началась ваша болезнь?
- У меня болело сердце, - начинаю рассказывать я, - но кардиограмма
показала, что сердце у меня здоровое. Это была маскированная депрессия...
Ординаторши активно строчат что-то в своих бумажках.
- Стоп, стоп, - перебивает меня дядечка, смотря мне в глаза, - откуда
вы слова такие знаете - «маскированная депрессия»? Вы что, психиатр?
- Нет, но я читала... - робко говорю я.
- Читать вам, девушка, надо любовные романы, а врачи и без вас
разберутся. А теперь рассказывайте, где и как вы лечились до нашей
клиники?
- Я лежала в больнице №**, - начинаю я и рассказываю все о своем
пребывании в той психушке. Дядечка все это время ехидно пялится на меня
и противно хмыкает. Когда я дохожу до повествования о нейролепсии после
галоперидола, на глаза наворачиваются слезы.
- Значит, не понравился галоперидол? А здесь у нас, может,
понравится?
Я не выдерживаю и начинаю реветь. По щекам бегут капли слез. Почему этот противный мужик надо мной издевается?! О.В. протягивает мне бумажный платочек.
- Ладно, пусть идет в палату, - командным голосом распоряжается
дядечка, - и феназепам пусть вколят.
Иду по коридору и утираю слезы.
- Плачешь? У Рыбьего Глаза что ли была? - спрашивает меня К.
соседка по палате, когда я прихожу.
- У кого? - непонимающе переспрашиваю я, хлюпая носом.
- У старшего научного сотрудника.
- У него кликуха такая - Рыбий глаз, - подает голос со своей кровати
С. - Он специально над всеми издевается - проверяет, какая будет реакция.
Я когда у него была, тоже в слезах вышла, - говорит К. - ужас, до чего противный мужик!
Я прихожу к выводу, что кличка ему очень подходит.
«...И если пространство, то не меньше, чем небо...» - поет в плеере Светлана Сурганова...
Мое пространство - больничный коридор. Шлепая тапочками по линолеуму, опустив глаза в пол и заткнув уши музыкой, я отмеряю шаги от окна в конце коридора до мужского отделения. Прохожу мимо наполовину прозрачных дверей палат, мимо своей палаты №36...
«Отодрать бы тройку, и получится классика жанра», - мелькает в голове мысль.
Сквозь прозрачный пластик заглядываю внутрь палаты. Тихий час... Все четыре мои соседки лежат на своих кроватях. К. читает пестрый глянцевый журнал, остальные спят. Моя кровать у окна, естественно, пустует.
На тумбочке лежит новый «Cosmopolitan», привлекая внимание ярко-розовой обложкой с ослепительной улыбкой Дженнифер Лопес. Что же вынуждает меня шататься туда-сюда по коридору, когда можно прилечь, поудобнее облокотиться на подушку и погрузиться в яркий мир глянцевых страниц с модной одеждой, косметикой и забавных статеек типа «Тормозная жидкость: как отсрочить его оргазм»?
Или просто лечь, расслабиться и забыться сладким послеобеденным сном... Как же мне этого хочется!
Пробовала. Не получается. Стоит только опустить тело на кровать, как что-то, чему я не в силах противиться, сразу заставляет меня вскочить. А как только я беру в руки журнал, то понимаю, что совершенно не могу сосредоточиться на тексте и картинках, и с бессильной злостью отбрасываю издание. Кроме нежелания жить, моя депрессия проявляется в неусидчивости и полной невозможности сосредоточиться.
«...поздравляю себя с удивительно горькой судьбою...» - поет Сурганова. Песня на стихи Бродского...
Вздыхаю, поправляю наушник и ползу дальше. В холле тихо бормочет свои дурацкие новости телевизор. Его никто не смотрит, кроме толстой медсестры на посту. Прохожу мимо нее... Кабинет психолога, процедурная, кабинет заведующего отделением...
Не могу больше слушать Сурганову. Достаю плеер из кармана, переключаю на радио. Любимая частота - 101.7, «Наше радио». Не ловит. Вместо музыки - противное шипение. Ну и ладно. Щелкая кнопкой, переключаю на 102.5, радио «Попса». Примитивные мелодии, тупые тексты. Попсовая музыка меня бесит. Ну и что? Какая разница, чем пытаться заглушить боль, если заглушить ее невозможно?...
Слышу голос какой-то эстрадной тетки:
«Пошлю его на небо за звездочкой,
Еще один мучительный день пройдет,
И захочется, жить захочется...»
Может, это знак? Может, сегодня последний день моих мучений, а завтра я проснусь без кошмарного желания умереть, как нормальный человек? Пытаюсь убедить себя в этом, но зараза, засевшая внутри меня, твердит: «Да, этот день пройдет, но тянуться он будет нестерпимо долго, а за ним последует бессчетное количество таких же ужасных дней...Но ты ведь можешь покончить с этим! Убей себя!»
Всеми силами я пытаюсь отогнать эти мысли, причиняющие такую боль моему сознанию.
«Терпи, терпи!», - говорю я себе сквозь сжатые зубы и иду дальше по коридору.
За запертой полупрозрачной дверью, такой же, как двери палат, - холл с креслами из искусственной кожи. Там находятся лифт и выход на лестницу. В этом холле пациенты встречаются с родственниками, которые приходят их навестить. Сейчас там никого нет: тихий час - не время для посещений.
Еще несколько медленных шагов... Столовая, кабинеты ненавистного Рыбьего Глаза и сестры хозяйки, ординаторская, кабинет старшей медсестры... Конец маршрута - двери мужского отделения. Разворачиваюсь - и обратно.
Сколько километров намотала я по этому коридору?... А сколько еще предстоит намотать, прежде чем я выздоровею...или прежде чем покончу с собой?...
Кабинет старшей медсестры, ординаторская, кабинеты сестры-хозяйки и Рыбьего Глаза, столовая, холл, кабинет заведующего отделением, процедурная, кабинет психолога...
Медсестра отрывает глаза от экрана телевизора.
- Ну что ты все ходишь и ходишь, - слышу я ее голос сквозь попсовые завывания в наушниках. - Пошла бы в палату, полежала.
Отвечать не хочется, и я только тупо мотаю головой и продолжаю свой путь по коридору.
Смотрю на часы: 15:30! Через полчаса приедет мама! Я прекрасно понимаю, что от ее присутствия ничего в моем состоянии не изменится, просто я буду ходить не туда-сюда по коридору в одиночестве (плеер с попсой не в счет), а по территории больницы с мамой под ручку. Но я все равно буду ужасно рада видеть ее...
Конец коридора, разворот, еще один взгляд на часы. 15:32. Мама придет через двадцать восемь минут! Очень глупо отсчитывать минуты, но когда время так растянуто и столь мучительно, каждая прожитая минута кажется часом. Конечно же, я понимаю, что мама не придет ровно через двадцать восемь минут. Она может задержаться на работе и прийти вначале пятого. А вдруг она придет раньше?!
Медленные шаги туда-сюда... И хоть мне кажется, что время, застыв, стоит на месте, оно все-таки движется.
«Реклама на Попсе!» - орет в наушниках отвратительно бодрый голос. Я бросаю взгляд на часы — 16:04! И тут раздается звук звонка — значит, к кому-то пришли! Я резко разворачиваюсь, иду к комнате свиданий и вижу через стекло маму. Видно, что она устала после работы, и сейчас ей хочется вовсе не выгуливать меня по территории психушки, а приехать домой и лечь спать...
Медсестра отпирает дверь, мы с мамой обнимаемся, я целую ее в щеку. Ощущение прохладной и нежной кожи маминой щеки вдруг дает мне минутное просветление.
«Все будет хорошо!» - мелькает в голове. Но увы, это только на миг...
Мы с мамой спускаемся по лестнице.
Друзья познаются в беде.
Русская народная мудрость.
Я, М. и П. сидим на ковре в моей комнате. Они знают о том, где я лечусь, я сама набралась смелости позвонить и позвать их к себе. Они пришли пораньше, чем договорились, но оказалось, это из-за того, что они торопятся на концерт сегодня вечером...
Вроде бы я должна радоваться - впервые за долгое время меня отпустили из больницы на выходные и ко мне пришли подруги. Но я чувствую себя ужасно. В ответ на то, что у меня депрессия, М. и П. сказали: «Выбрось из головы».
Девчонки, милые! Если бы я могла это выбросить из головы, то не лежала бы в больницах!
Мне нечего рассказать подругам. Их шутки не смешат меня, потому что я их не понимаю. Мы как будто из разных миров. Кому интересно слушать про больницу, врачей и лекарства? Но ведь хотя бы ради приличия
они могли бы спросить, как я себя чувствую?! Но нет - две мои лучшие подруги с порога обсуждают каких-то незнакомых парней, смеются, а я натянуто улыбаюсь и чувствую себя третьей лишней...
Мы с О.В. говорили о них.
- Не обижайся на подруг, - сказала мне врач, - у них своя жизнь, и ты
должна в нее влиться.
Но как это сложно, ведь мой мир ограничен больничными стенами! Не придумав ничего лучше, я говорю:
- Девчонки, вы даже не знаете, какие вы счастливые! Ведь вы здоровы!
Но тут М. приходит SMSKa от какого-то парня, и они с П. начинают
бурно обсуждать, что ему ответить.
Когда я была здорова, я познакомила М. и П. А теперь я выпала из их жизни, а они сдружились и нашли себе парней. Конечно, они не виноваты, но как мне больно...
Тут в мою голову приходит дурацкая идея, и я начинаю рассказывать, историю о том, как одна из моих соседок по палате якобы свалилась ночью с кровати и материлась на все отделение. Девчонки смеются, а у меня на душе отвратительно...
В один из дней я сидела в столовой, размазывая ужин по тарелке, и ко мне подсел симпатичный молодой человек из мужского отделения. Его зовут В., ему двадцать три года. На мой робкий вопрос о том, чем он болен, В. со смехом сказал:
- Да у меня просто дурь в голове!
Видя, что мне плохо, он изо всех сил старался меня рассмешить, а потом сказал, что пишет стихи. Я попросила у него прочитать мне что-нибудь, а он ответил, что лучше сочинит что-нибудь специально для меня...
...И вот я сижу на кровати и разворачиваю сложенный вчетверо тетрадный листок...
Бьешься о стену тоски.
Прошлым себя не излечишь.
Камнем раздавят тиски
Нежные хрупкие плечи.
Полно листву ворошить,
Лучше сожги ее разом.
Нужно в сознании быть,
Перестреляв всю заразу!
А впереди будет свет,
И на душе станет сладко!
Ты напиши мне ответ
В старых потертых тетрадках.
Такие простые, оптимистичные, немного неумелые стихи! В., спасибо тебе большое! Вот только смогу ли я «перестрелять всю заразу»? Я здесь уже три недели, а лучше не становится...
Меня выписывают. По идее это должно звучать не так, а вот как:««Меня выписывают!!!». Или хотя бы: «Меня выписывают!» Но у меня все по другому, скорее вот так: меня выписывают... А что дальше?! Мне не хочется домой. Больница стала моим домом, а В. и соседки по палате, с которыми мы вечерами играем в карты - почти родными...
О.В. говорит, что мне уже хватит жить изолированно от здоровых людей, надо выходить в мир.
- Здесь у тебя получается общаться, и там тоже получится, - говорит она. - У тебя прогресс на лицо.
Но почему же я не чувствую никакого прогресса?! С ужасом думаю о том, что мне предстоит идти в институт... Я что-нибудь с собой сделаю.
Страница 3
